В эти дни в Комрате идет сбор подписей под обращением к городским советникам с просьбой дать одной из улиц южной столицы имя Евдокии Вавренюк - простой крестьянки, поистине народного лекаря, за свою долгую жизнь - она умерла на 93-м году в начале этого месяца - спасшую сотни, а может быть, тысячи жизней, и оставившей о себе память на века своим природным даром.

Этот ее дар врачевания открылся в годы войны в партизанском отряде, где она находилась вместе с отцом, - братья ушли на фронт. Восемнадцатилетней девушкой в 1941 году записалась она на трехмесячные курсы медицинских сестер. Но перевязывать раненых ей не пришлось. Взявшись как-то массажировать раненого бойца, она почувствовала необычайное напряжение в руках. Словно через них ток пропустили. "Я делала массаж, а меня всю трясло, - рассказывала она. - Потом к этому ощущению привыкла". Ее энергетику чувствовали и бойцы - боль словно замораживалась, мышцы немели. В отряде не хватало лекарств, и в обязанности Евдокии входило без инъекций, с помощью одного лишь вазелина, привести раненого в чувство.

Потребность все время отдавать энергию она чувствовала на протяжении всей своей жизни. Если доводилось день-другой отдохнуть, голова раскалывалась от боли, и она не находила себе места, пока не бралась за привычную ей работу. Как-то, уже в мирное время, готовила она обед на электроплите. Ухватив кастрюлю за ручки, вдруг "прилипла" к ней руками - ударило током. Если бы не муж, выхвативший шнур из розетки, не миновать беды. Супругам пришлось отказаться от всех бытовых электроприборов. Единственное, что осталось в доме - электроутюг, который пришлось защитить толстым слоем резины у ручки. Не сложились отношения у Евдокии и с телевизором. При ее приближении он реагировал искаженным изображением. Могла смотреть его Евдокия только из самого дальнего угла комнаты. Прилипали к ней ложки, вилки, ножницы, особенно по утрам, до приема больных.

Позже ее пациентами станут известные люди. Ей доведется лечить самого Леонида Ильича Брежнева в пору его секретарства в Молдавии. Соскочив однажды неудачно с лошади, Брежнев вывихнул руку, а муж Вавренюк - тогда заместитель председателя райисполкома - предложил: "У меня - собственный врач. Обойдемся без медиков". И обошлись. Хватило тогда одного приема массажа.

"Бабушка Дуся" - так звали в Комрате буджакскую целительницу - никогда не брала денег за свое лечение. Кто молочка ей принесет, кто пару десятков яичек. Кто платок подарит. Тем и довольствовалась. Клиенты побогаче брались решать какие-то ее житейские проблемы. Она могла утром у калитки обнаружить мешок картошки или что-то еще. Никогда не помнила имен своих пациентов. Или не хотела их разглашать? Прикоснуться ко множеству человеческих трагедий, быть причастной ко многим семейным тайнам и сохранять их в себе годами, десятилетиями - какая же для этого нужна порядочность!

Она была человеком исключительной доброты, и помогала искренне, от всего сердца, воспринимая больного как очень близкого ей человека. Отечественную географию знала не по названиям мест - по конкретным дворам и людям. Она всегда чуралась славы и известности, не терпела суеты вокруг своего имени и часто даже родные не знали о ее планах. Выехав поутру в Кишинев и проведя в столице недели две, она вдруг оказывалась в Бендерах или Тирасполе - там, куда позвала ее чужая беда.

Будучи лично знакомой с Евдокией Федоровной, попросила как-то ее рассказать мне "технологию" излечения людей. "Раздевайтесь, - коротко приказала она. - Показать могу - рассказать - нет: руки сами находят больное место, их словно магнитом, тянет туда".

Ее приглашали работать в Республиканскую клиническую больницу, звали обучать приемам массажа студентов. Ни на то, ни на другое она не согласилась: "Как брошу я своих больных? Два-три студента интерес проявят, остальные смотрят в окно. Времени тратить на них жаль!".

И все же, понаблюдав за ней однажды, знакомый врач подтвердил: нет здесь никакой мистики, все очень просто. Разогрев руками все тело пациента и достигнув необходимой мягкости тканей, своими "железными" пальцами Евдокия Вавренюк раздвигала мышцу и, достигнув нерва, посылала ему сигнал. Если с ним все было нормально, тот послушно на него откликался. Метод сродни акупунктуре, только без микротравмы тканей. И так по всем точкам, особо работая в той области, где сигнала "не слышно". Пробужденный нерв активизировал ткань и, в целом, весь организм. Он оживал. Происходило чудо: человек, потерявший речь, после такого массажа вдруг начинал говорить. Утративший слух - начинал слышать. Об этом рассказывала не сама Евдокия Федоровна - ее пациенты.

Ее приезд в Кишинев вызывал настоящий бум. К ней записывались заранее. Те, кто однажды побывал у нее, старались особо не афишировать ее приезд, поскольку позднее "выловить" ее в большом городе не представлялось возможным.

После двух-трех публикаций в республиканской прессе с указанием города, где она живет, жизнь народной целительницы превратилась в ад. Не умеющая никому отказывать, Евдокия Федоровна переоценила свои возможности и однажды во время работы потеряла сознание. К сожалению, сама себя лечить она не умела. Ни прибавить одну почку - вторую она потеряла во время войны, ни привести в порядок свое сердце.

Судьба всю жизнь словно испытывала ее, отмеряя через край то чужой, то своей боли. Как-то в аварию попал ее взрослый сын, получив несовместимые с жизнью травмы. Проведя несколько дней с ним в реанимационном отделении, наотрез отказалась от предложенной ему операции на спинном мозге, после которой требовалась многомесячная неподвижная фиксация тела. "Да за это время у него совсем отнимутся ноги!" - говорила она.

Понаблюдав за лечением, решила: "Антибиотики я и сама колоть умею. Попробую поднять его дома". И, оставив расписку, забрала сына из больницы. Плакала от жалости к сыну и массажировала. Сначала легко, щадя поврежденные ткани, потом более глубоко и интенсивно. Спустя два месяца он встал на ноги.

Вообще Е.Ф.Вавренюк довелось немало попрактиковать на своих близких. Всего вместе с родителями в ее семье было 14 человек. После войны она выходила сестренку с тяжелым заболеванием позвоночника, потом вернула к жизни мужа, которому врачи поставили смертельный диагноз. Спасла от пожизненной инвалидности внучку, которой машина переехала обе голени. Ну а сына вернула к жизни уже во второй раз. В партизанском отряде она была также и связной. Попав как-то к немцам, вынесла страшные пытки, когда на глазах у нее фашисты обливали ледяной водой ее малолетнего сына. Выходить-то она его выходила, но одно легкое ребенку пришлось удалить.

Она продолжала врачевать и далеко после 80. Знакомые вспоминают, как года три назад она сопровождала в санаторий "Сергеевка" больную намного моложе себя. Слава о "бабушке Дусе" в санатории распространилась так быстро, что добрая часть отдыхающих тут же стали ее пациентами.

Она могла бы помочь еще очень многим людям, если бы не случайная травма. Перед смертью Евдокия Федоровна неудачно упала и повредила себе тазобедренный сустав. Она и так очень мало спала: ей хватало двух-трех часов, а тут сон и вовсе пропал. Но лежать все равно она не могла, и в постели находилась, сидя.

До последнего дня за ней ухаживала ее внучка Таня, которой бабушка Дуся после трагедии на дороге вылечила переломанные ноги.

Ее похоронили на кладбище в Комрате. Город не помнит столь многочисленной процессии по улице Гаврилова, 31/2 в обычный рабочий день. Сказать свое "спасибо" и последнее "прости" к ее дому пришли пациенты и просто знакомые. Они-то и стали инициаторами акции по увековечиванию памяти буджакской народной целительницы в Комрате. А в Кишиневе и в ряде других населенных пунктов Молдовы люди, обязанные ей жизнью - те, кто не смог приехать на ее похороны - зажгли в церквях свечи - за упокоение души новопреставленной Евдокии.

Мария Буинчук